И. Пинтосевич: ПЕСАХ 3333. Береги свою речь. Урок 61

8. Как решать проблемы, связанные с лашон-ара В нашей разнообразной жизни есть множество сомнительных, щекотливых, двусмысленных и просто сложных ситуаций. Злословие ли это или просто дружеская шутка? Можно ли при таких-то обстоятельствах критиковать человека? Обязательно ли высмеивать такого-то, либо это все-таки лашон-ара? Для решения любого сомнительного вопроса существует простое правило: Представьте себе, что вы предстали перед Высшим Судом, где оценивается ваша жизнь, и на чаше весов — случай, вызывающий сомнение. Если Суд постановит, что вам действительно надо было говорить, но вы смолчали, то, по крайней мере, за этот эпизод, вы оправданы (поскольку вы не сделали то, что надо было сделать, однако не нарушили запрета). Но если решение будет таково, что вы должны были молчать, однако заговорили, вы окажетесь в незавидном положении. Вывод: если сомневаетесь, лучшая политика — молчание. Отрывок из книги: Рав Зелиг Плискин. «Береги свою речь» _______ 29. Заповедь, повелевающая отдыхать от работы в Рош-г̃ашана, первого тишрей Сказано в Торе о Новом годе, Рош-гашана: «В седьмой месяц, в первый день месяца да будет у вас покой... священное собрание. Никакой работы не делайте» (Вайикра 23:24-25). Закон относительно работы в Рош-гашана такой же, что и для первого дня Песах. Наши мудрецы установили праздновать Рош-гашана в течение двух дней – как в Эрэц Исраэль, так и вне ее. Эту заповедь обязаны соблюдать всегда и везде – мужчины и женщины. _______ КАШЕРНОЕ МЯСО В ДОВОЕННОЙ КАЗАНИ http://www.istok.ru/library/72-chtoby-ty-ostalsya-evreem-vospominaniya-4-kazan.html В тридцатые годы в ларьке на казанском рынке торговал мясник Залман. Он продавал трефное мясо (то есть мясо животных, забитых не по законам шхиты). В тридцать седьмом году мы с моим другом Мишей Майданчиком, ломая себе голову над тем, как бы организовать открытую торговлю кашерным мясом, чтобы каждый, кто в этом нуждается, мог купить, сообразили вдруг, что для этой цели можно использовать ларек Залмана. Раз в неделю (по секретной договоренности с начальством) на бойню тайком привозили шохета, с которым было условлено: при малейшем сомнении в кашерности мясо поступает в ”трефа”, а если все в порядке - в ”кашер”. Шохету оплачивали такси туда и обратно и платили за работу, на что в тайной молельне собирали по пятьдесят копеек. В те годы в Казани кашрут соблюдали около тридцати семей, так что одной-двух Коров в неделю оказывалось достаточно. В миньяне объявляли: в такой-то день с двенадцати до двух в ларьке Залмана будет продаваться кашерное мясо по той же цене, что и трефное, - занимайте очередь заблаговременно (без очередей, сами понимаете, советской торговли не бывает). Разумеется, неевреям в такой день тоже доставалось кашерное мясо, но это еврейским законом не запрещено. Я был удивлен, увидев, что в каждом еврее, даже очень далеком от еврейства, оно все-таки где-то сидит. Приходили в синагогу люди, давным-давно отошедшие от своих корней, и спрашивали: ”Раньше у нас было трефное мясо, а теперь кашерное. Как быть с посудой, как кашеровать?” И это в страшном тридцать седьмом году! Наша хитрая торговая система продержалась несколько лет. Потом власти откуда-то дознались, что у нас есть кашерное мясо, и стали допытываться, что да как. К счастью, обошлось, никого не посадили, но - пришлось искать другие пути обеспечивать людей мясом.